Крик души. «Голубой Дунай»
Театр уж полон, ложи блещут…
Мы не в ложе, мы на галерке. Хоть мы и дамы зрелые, но увы — наши финансы, как у большинства, поют романсы. Но зато мы демократичненько так одеты, а не в смешных норковых шубах и длинных платьях. Что выглядит странно, согласитесь, на фоне сюра. Сюр — это всё то сумасшествие, на фоне которого проходит сегодня наша жизнь.
…Но зато мы в Оперном (обязательно с большой буквы!), в который меня бабушка с пяти лет водила на всё. Даже на «Князя Игоря». И потом, вернувшись в свой Ломаный переулок, я устраивала посреди двора представление для МарьПетровны, бабы Мелаши, тёти Лиды и всех остальных. Танцевала «Лебединое озеро» или пела «О, дайте, дайте мне свободу! Я свой позор сумею искупить!». Всех одесских детей с детства водили в Оперный. И даже если им было неинтересно слушать, они рассматривали потолок или на цыпочках бродили по залу.
Мы пришли в Оперный слушать концерт Венского филармонического Штраус-оркестра под управлением Андраша Деака. Я ни в коем случае не музыкальный критик, поэтому писать буду только о своих ощущениях.
Да, мы вырвались. Из своих квартирок, где царит страх, ужас, пессимизм и беспомощность маленького человека перед безжалостными геополитическими процессами, вовсе не принимающими его во внимание. Пробежали по тёмным сырым улицам почти пустого, спрятавшегося в норках (как в «Днях Турбиных», ей Богу, и это мы уже проходили) города. И попали в зал, главный зал города. Сюда, наверно, стоило бы просто проситься приходить и посидеть для восстановления сил. Чтобы увидеть сияние: золотой потолок, росписи на потолке и стенах, люстру и лампы. Потрогать алый бархат, посидеть в пустом зале и в ложах. Заглянуть в оркестровую яму. Услышать звуки сыгранных здесь шедевров. Потому что красота лечит, не нужна консультация психотерапевта — устраивайте лечебные сеансы в этой красоте и тишине. Без спектакля. Ещё раз убедилась: зайти в зал и ахнуть – сродни подъёму на горную вершину.
Ну а если ещё и музыка, то это упоение и счастье. Если звучит Моцарт, Гайдн, Шуберт. И если на сцене венские музыканты. Глядя на них, задумалась я о прекрасном городе — Вене, о тамошней их жизни, вполне благополучной. Что они знают о нас, так захотелось мне спросить…
Зал блистал золотом. Моцарт уводил в горние выси… Но жизнь всё равно врывалась... Когда зазвучало «Адажио» Альбиони, Мариночка, сидевшая рядом, начала тихонько плакать. Слёзы лились беззвучно. Я знаю, отчего она плакала —  о том, что случилось с городом. Да. Это было потрясение. И мы начали плакать вместе…
Но жизнь — такая странная, такая яростная штука. В ней так всё перемешано: боль и радость, горе, гнев и надежда. Добро и зло. После Альбинони — опять безудержный и искромётный Вольфганг Амадей. Ну а потом — Россини. И Штраус, Штраус, Штраус… Легкомысленный, по сравнению с Моцартом? Наверное.
И зал неистовствует, аплодирует без передышки. И уже дирижёр поворачивается к зрителям и дирижирует нами — где нежно бить в ладоши, где с размаху, громко. И ловлю себя на том, что мы уже не только аплодируем, но и поём всем залом мелодии. Одесса ведь такой город — тоже безудержный и открытый нараспашку… Душа города на какой–то миг приоткрылась. Значит, ещё есть, ещё живая.
Ну и, конечно, три раза возвращали дирижёра, и под конец всё–таки был «Голубой Дунай». И я вспомнила, как лет восемнадцать назад мы плыли из Измаила в Вену на небольшом речном пароходике. И гремел вальс, и катилась река. И всё плохое ещё даже не подозревалось. Правда, вся Югославия уже была закрыта. Но мы тогда ещё мало что понимали в этом…
Автор: Наталья Симисинова

Любители эктримального вождения люто завидуют хозяину этого пепелаца.

После такой рекламы отбоя не будет от желающих купить этот лимузин.

Владислав Сурков (Хотя не уверена, что это именно он, а не кто-то под его именем. Источник тут: https://vk.com/rkremlin?w=wall237719239_8038 )
сегодня в 18:04
Жили-были русские. Обычный, в общем-то, народ. Плодились, сеяли хлеб, воевали. И чёрт их дернул выглянуть за Уральские горы.
— Ага! - Сказали русские, вглядываясь в бездну пространства.
— Угу, - тихонько ответила Бездна, вглядываясь в русских.
— Ё! - Сказали русские, почесали в затылке и залезли с ногами в Бездну, которую для ясности обозвали Сибирью.
Бездна булькнула и чуть-чуть перелилась к русским, вызвав Смутное время. Русские притормозили, навели порядок и снова пошли в Сибирь. Да так увлеклись, что забрели аж в Америку. Но быстро опомнились - как-то нехорошо, когда у тебя Бездна американцами заканчивается. И быстро продали лишнее. Уж лучше пусть Тихий океан в конце будет!
Так и бултыхались веками в своей Бездне. Жаловались на дураков и дороги. Хотя чему тут возмущаться? Какие в Бездне дороги? И как сохранить разум, когда вокруг бесконечные пространства и бездорожье?! Вот то-то и оно.
Другие народы с подозрением косились на восточного соседа. Вроде и завидовать нечему, и в тоже время есть нечто странное. А вдруг у них там в бездне хорошо? Не зря же они там без дорог живут.
Особо это давило на всяких великих (в кавычках и без) полководцев. Ведь приятно же осознавать себя Захватчиком Бездны! Вот и лезли. Сначала Наполеон. И ведь умный мужик был! Но тут и гений растеряется, когда тебе столицу - “да на, подавись, у нас еще есть”. Съела Бездна французов.
Немцы потом тоже поперли. Ну, куда народу Порядка соваться в хаос? Разве сразу не было видно: до Сталинграда им полторы тысячи километров, а от Сталинграда до Камчатки восемь тысяч! Чем думали? Перемололись в труху в русских жерновах.
А потом Циолковский посмотрел вверх, заметил космос и показал остальным русским.
— Ага! - Сказали русские, вглядываясь в бездну пространства.
— Угу, - тихонько ответила Бездна, подмигивая старым знакомым.
— Ё! - Сказали русские и, почесав в затылке, запустили Спутник и Гагарина.
Но тут всё испортили американцы, высадившись на Луне. Русские еще с прошлого раза помнили, что Бездна с ними плохо сочетается. Расстроились. Думали по старой схеме - продать Луну. Да хоть китайцам! Но те, как на зло, в космос еще не вышли. Погоревали. Выпили. От огорчения устроили очередное Смутное время (чтобы не путать с первым, обозвали его Перестройкой).
Только американцам бездна не нужна оказалась. А русские… Снова порядок навели. И опять нет-нет да и посматривают в космос. Там ведь холодно, как в Сибири, нет никого, дорог опять же не наблюдается. Родные места практически!
Вот сейчас медленно запрягут, да и рванут к звездам. С бубенцами и залихватским свистом, по необъятному космосу. Потому что русские - Люди Бездны. Они тут дома.
P.S. Если долго смотреть в бездну, то из бездны на тебя начинают смотреть русские. (с)

Рыцарь.

- Извините, пожалуйста! Вы не могли бы выйти, буквально на несколько минут?
Три удивлённые головы Змея Горыныча выглянули из пещеры. Перед входом стоял Вежливый Рыцарь.
- Ты ещё кто такой? - спросила средняя голова.
- Здравствуйте! - поздоровался Рыцарь - Простите, бога ради, что беспокою. У меня контракт с местной деревней, согласно которому я должен, прошу прощения, лишить вас жизни.
- Первый раз? - подмигнул Горыныч тремя глазами.
- Да, - Рыцарь покраснел, - Вы уж не обессудьте, если что. Критику я воспринимаю адекватно, так что не стесняйтесь, прошу вас. Если что не так - вы только скажите.
- А чего стесняться, - Горыныч вылез из пещеры и сел перед Рыцарем, - Да и ваш брат редко в наши края захаживает, нельзя упускать возможность сож… Поговорить, да знаниями обменяться. Начнём с приветствия…
- Слишком громко? - всплеснул руками Рыцарь, - Я так и думал. Ой! Я вас перебил, покорнейше прошу прощения за это.
- Не в этом дело, - отмахнулся Горыныч, - Приветствие должно вселять ужас во врага, понимаешь?
- Кажется, да, - Рыцарь делал какие-то пометки в блокнотике.
- Ну раз понимаешь, давай, покажи мне своё боевое приветствие.
Рыцарь убрал блокнот, поднял щит и меч и закричал:
- Уважаемый Змей Горыныч! Извольте немедленно выйти и принять смерть от моего меча!
Горыныч задумчиво почесал лапой подбородки у всех голов.
- Не годится, - твёрдо сказал он, - Нужно внушать страх, понимаешь? Чтобы враг дрожал уже до того, как тебя увидит.
Он встал с земли и зашагал туда-сюда, сложив лапы за спиной.
- Допустим, вот так, - наставлял он, - “Гой еси, вражина лютая! Выходи, сволота, на свет, будем биться до самой твоей смерти!” Записал?
- “До самой твоей…” - Рыцарь вопросительно посмотрел на Горыныча.
- Смерти, - повторил Змей, - Теперь повтори. Да чтоб с железом в голосе! Понял?
Рыцарь кивнул, убрал блокнот и поднял меч:
- Гой еси, вражина любая! Выходи на свет, сволота, будем биться до самой твоей смерти!
- Неплохо, - Горыныч одобрительно похлопал, - Пара тренировок и все вокруг тебя бояться станут.
Рыцарь зарделся и отвесил небольшой поклон.
- Спасибо вам большое, - сказал он, - Уверен, что благодаря вашим советам я очень быстро завоюю славу.
- Рано ещё радоваться, - серьёзно сказал Горыныч, - Посмотри на себя. Во что ты одет?
- Извините, - Рыцарь снова покраснел, - Слишком ярко? Слепит?
- Да нет же, - Горыныч закачал головами, - Это же сталь, верно?
- Да. Самая лучшая.
- И как сталь защитит тебя от огня? Я же огнедышащий дракон, как-никак.
Рыцарь ойкнул и покраснел ещё сильнее.
- Какой стыд, - пробормотал он, - Простите меня, что посмел явиться к вам в таком виде, неподготовленным. Я готов сквозь землю провалиться.
- Ничего, ничего, - Горыныч дружески похлопал Рыцаря по спине, - Все ошибаются поначалу.
- Не говорите никому об этом, пожалуйста, - попросил Рыцарь, - Я исправлюсь, честное слово.
- Не скажу.
- Можно я приду завтра? Вы не будете против? Я подготовлюсь лучше. Не откажите в любезности.
- Хорошо, - кивнул Горыныч, - К обеду.
- Спасибо большое, - Рыцарь отвешивал поклон за поклоном, - Вы так добры. Извините за беспокойство.
Змей Горыныч смотрел вслед уходящему Рыцарю и радовался, что завтрашний обед будет без ненавистной стали.
(с)интернета.