Да, это таки крик. Для тех, кто не понимает, как мы живём и почему до сих пор не освободились.

Накануне 10 апреля мне было страшно. Да, я просто человек из плоти и крови, и мне можно сделать больно. Я боюсь толпы, тем более толпы сегодняшней. Когда много крепких парней с закрытыми лицами. Тупая сила. Моей подруге 2 мая 2014 года на Куликовом битами выбили межпозвоночные диски. Она очень долго и тяжело восстанавливалась. Маленькая, хрупкая, немолодая женщина. Те, кто жёг и бил — не люди, им ничего не стоит ударить или убить старика. Даже с орденами. Те, кто жёг на Вечном огне георгиевские ленточки, — тоже нелюди, даже если они умеют говорить слова.

К этому чувству нарастающего ужаса добавился телефонный звонок от подруги — молодой журналистки, отчаянно храброй, самой воспитывающей сына, которая сказала, что ей как–то не по себе перед завтрашним днём. Плюс — сообщение о том, что официального лидера куликовцев Мориса Ибрагима на 10 апреля вызвали на беседу в СБУ. Плюс утром мы все прочли на ФБ сообщение о том, что в 7 утра начали производить обыск в квартире сотрудника одного из сохранившихся оппозиционных интернет-изданий.

Попробуйте представить себе, благополучные люди, живущие не в/на, обыск в своём доме. Я знаю, мне рассказывали. Я представляю обесчещенную, разорённую квартиру, вытащенные и разбросанные из шкафов вещи, семейные фотографии, валяющиеся на полу. Вон — дедушка–чекист. Что они ищут? Листовки? Какие? Но самое пошлое, что они забирают с собой всю технику: компьютеры, телефоны (как хорошо, что у меня дешевейшая звонилка). И деньги. Да–да–да, у бабушки–пенсионерки и коммунистки, бывшего преподавателя вуза, человека 77 лет, упёрли 15 тысяч гривен, отложенные на похороны. Ну а технику потом не возвращают. От слова «никогда». Вам это не напоминает холодильники, стиральные машины, бельё и одежду, которую увозят доблестные бойцы ВСУ из разорённых чужих домов? Мародёрство чистой воды! Да, нужны адвокаты. Нужно сразу же их вызывать — мы ещё не умеем бороться с этим явлением…

Потому утром 10 апреля я брела в отвратительнейшем настроении к парку Шевченко и думала, почему так много людей в городе и почему они не идут на Аллею, а ходят по Привозу и по городу?

Добраться к парку было трудно. От вокзала в 10 утра уже ничего не ходило, нужно было идти пешком. Это километров 5-6. Мы шли, и по дороге настроение стало меняться. Потому что я вдруг увидела, что люди идут, в основном, в том же направлении. Я увидела, что из дворов выходят семьи или мамочки с маленькими детьми и с охапками тюльпанов в руках и идут маленькими толпами к морю. Эти молодые мамы-одесситки и их весёлое горластое потомство очень сильно меня обнадёжили.

И вот мы уже совсем рядом. Да, огорожено. Да, рама с металлоискателем. Да, все проходят и даже детские коляски проезжают. Да, очень много полиции. Но люди идут и идут. Неширокие ручейки вливаются в речки. Идут тихо, с цветами.

Возле памятника видна толпа. Неожиданно оттуда слышатся крики, и начинается качание толпы. Страшновато. Но туда бегут полицейские, и вскоре всё успокаивается.

Да, стоит группа человек в 30 одесских пожилых женщин, чьи действия я не одобряю. Они выкрикивают лозунги и явно провоцируют и нарываются. Есть такие глупые тётки, не понимающие, что плетью обуха не перешибёшь и что по голове получат те, кто кинется их защищать. Им в ответ такие же глупые, но молодые и крепкие парняги в масках орут свои кричалки и пытаются прорваться. Но полиция на стрёме. Тёток я осуждаю, но понимаю, что разговаривать мне с ними бесполезно…

А тем временем одесситы всё идут и идут. Семьями. С детьми и собачками. Компаниями и поодиночке. И гора цветов всё растёт и растёт. И поскольку Одесса — не такой уж большой город, то со многими мы здороваемся, целуемся и поздравляем друг друга с очередной годовщиной победы.

Всё–таки большинство одесситов — умные и тонкие люди, понимаю я. Да, они будут нести цветы целый день. До позднего вечера. И фиг их остановишь. Да, без красных флагов и других символов. Но нести будут всё равно — невзирая на ужасающее психологическое давление, которое мы все испытываем на протяжении уже трёх лет. Ну нет приёма против лома! Не придуман ещё. Но мы не смирились, мы затаились. Мы ждём. Мы даже пытаемся юморить, смеяться над врагами. И несём цветы. Цветы — это ж не оружие? Алые тюльпаны, жёлтые нарциссы, сиреневые ирисы.

Особенно меня восхищают и обнадеживают эти небольшие группки из молоденьких мам и детей, выходящих с цветами из дворов. Ведь одесские дворы сильнее всех помнят День Победы. Под толстыми слоями штукатурки сохранились следы от пуль и снарядов…Дворы родили и вырастили людей и продолжают это делать. Между ними необъяснимая связь — между людьми и Городом, некий круговорот, который никогда не закончится.

Дворы, и яркое синее небо, и Потёмкинская, и море на генном уровне непостижимым образом формируют души одесситов. Где Память — на первом месте. Память о том, что ты — Человек.

Автор: Наталья Симисинова
Ссылка